В конце июля 1918 года части формирующейся на ходу белой Сибирской армии совместно с чехами вели бои в Зауралье против красной армии. Белая 1-я Степная Сибирская стрелковая дивизия генерал-майора Г.А. Вержбицкого наступала на Егоршино и Алапаевск. От Ирбита на Егоршино по Северо-Уральской железной дороге продвигалась ее правая боевая колонна под командованием полковника Киселева, действиям которой были посвящены наши предыдущие публикации в данном журнале. Левая боевая колонна подполковника Д.Н. Панкова, взаимодействуя с чехами, наступала в полосе вдоль железной дороги Богданович-Егоршино.

    Действия чехов

    20 июля 1918 года белые и чехи вступили в Тюмень. 25 июля пал красный
Екатеринбург, в который вступили чешские войска полковника С.Н. Войцеховского. Советским войскам Северо-Урало-Сибирского фронта, отходившим с тюменского, шадринского и екатеринбургского направлений, оставалась для отхода только одна дорога - через Богданович на Егоршино, Алапаевск и Нижний Тагил. В двадцатых числах июля богдановичский железнодорожный узел работал в чрезвычайной обстановке. На станцию то и дело прибывали и отправлялись эшелоны с эвакуируемыми ценностями и людьми. Ехали вагоны с многочисленными советскими учреждениями, за ними уходили войска. Несмотря на то что на каждый паровоз ставили конвойного красноармейца с винтовкой, машинисты бежали. Эшелоны вели помощники, а зачастую и кочегары. Дежурный по станции Богданович исчез, телеграфисты тоже, и всю работу по организации движения вели работники военных сообщений красного Северо-Урало-Сибирского фронта.

    На станции Богданович располагался 1-й Крестьянский коммунистический полк. Штаб его был частью в вагонах, частью в вокзале, из окон которого устрашающе торчали стволы пулеметов Кольта. Командир полка товарищ П.Н. Подпорин то и дело появлялся на водонапорной башне, откуда выкрикивал приказания, отправляя кавалерийские разъезды то в одну, то в другую сторону. Среди красноармейцев циркулировали тревожные слухи, и их настроение менялось каждый час. Красноармейцы то бодрились, то падали духом. Поговаривали о предательстве. Мобилизованные из Каменского завода разбегались массами. В отдельном товарном вагоне томились заложники - купцы и священники. Здесь же, рядом со станцией, хоронили убитых красноармейцев и командиров. Все происходило с какой-то поразительной быстротой. У всех крепло убеждение, что надо уходить дальше, и в ночь на 28 июля 1918 года станция Богданович начала пустеть. Последними ушли на север работники военных сообщений.

    Опасения красноармейцев были не напрасны: чехи и белые добровольцы 27 июля вели наступление на Богданович. С юга подходила колонна подполковника Д.Н. Панкова, с востока - чешско-русский отряд, возглавляемый лично генералом Г.А. Вержбицким, с запада, со стороны Екатеринбурга, выдвигалась чешская разведка из группы полковника С.Н. Войцеховского. Первой к Богдановичу выходили колонна подполковника Д.Н. Панкова и чехи: 27 июля от станции Синарской на Богданович шел самодельный чешский бронепоезд со стрелковым десантом, западнее, по тракту через деревню Каменноозерское, наступал добровольческий Шадринский отряд капитана А.А. Куренкова. Чехи и русские добровольцы должны были соединиться в селе Троицком, в нескольких верстах южнее Богдановича, но своевременно прибыли только чехи и, отогнав конную разведку красных, заняли село. Бронепоезд встал не доходя станции Богданович верстах в трех. Шадринский добровольческий отряд вышел за ночь к Пермь-Тюменской железной дороге и перерезал ее у разъезда № 5. Отходившие из Екатеринбурга бронепоезда и эшелоны были отрезаны. Их команды бежали, и в руки белых попали богатые трофеи: два бронепоезда, одно орудие, семь пулеметов и пятьдесят две тысячи патронов. Рано утром 28 июля со стороны Екатеринбурга к разъезду подошел чешский бронепоезд из группы полковника С.Н. Войцеховского.

    В эти же ранние часы 28 июля в село Троицкое прибыл командир 1-го батальона 2-го чешского Иржи из Подебрад полка поручик А. Гасал. Чехи пошли вперед. Чешская хроника 2-го стрелкового Иржи из Подебрад полка описывает дальнейшие события следующим образом. В 7 часов утра их бронепоезд в полной тишине въехал на станцию Богданович. Она была пуста, на путях стояло несколько поврежденных вагонов и валялось брошенное имущество. Некоторые стрелки были повреждены. Поручик А. Гасал выслал два дозора. Шедший в сторону Егоршино выяснил, что железнодорожный мост через речку Кунару в двух верстах от станции не поврежден. Дозор, двинувшийся на Камышлов, в 9 часов утра встретился с казачьей разведкой отряда генерал-майора Г.А. Вержбицкого.

    Вечером этого же дня два чешских бронепоезда и роты поручика А. Гасала двинулись в преследование красных. В 22 часа без боя была занята станция Кунара. Стало известно, что за рекой Пышмой на сильной позиции расположились красные полки - у селения Сухой Лог 1-й Крестьянский коммунистический, к востоку у села Курьи - 4-й Уральский. Оставив в районе станции Кунара часть своего отряда (бронепоезда, 2-ю роту и команду пеших разведчиков) с остальными силами поручик А. Гасал выступил рано утром 29 июля прямо на восток к селу Курьи. С ним были 1 и 3-я роты с пулеметным взводом, усиленные сорока пятью русскими добровольцами из 2-го Степного Сибирского полка.

    Село Курьи размещалось на большом пространстве по обоим берегам реки Пышмы. Оно представляло из себя восемь выселков, два из которых находились на южном, а остальные - на северном берегу реки. Они имели свои особые названия: самый восточный - Гляделово, затем - Курьи с церковью, Горки, Медведский и самый западный - Курорт с большим парком. Через Пышму имелись три переправы: мосты в Гляделово и Горках, а выше парка была плотина. Красный 4-й Уральский стрелковый полк занимал высоты на северном берегу реки, прикрыв переправы полевыми караулами, и имел около шестисот человек и пять пулеметов. Чехи развернулись в линию: справа половина 1-й роты, в центре часть 3-й роты и русские добровольцы, слева часть 3-й роты с пулеметным взводом. В резерв была назначена половина 1-й роты.

    Скрытно выдвинувшись на позицию, чехи стремительно атаковали. На левом фланге стрелки 3-й роты захватили переправу и очистили противоположный берег. Поручик А. Гасал отреагировал быстро. Продолжая имитировать атаку половиной 1-й роты, он стянул все остальные силы и резерв к переправе. Маневр удался, и чехи с русскими добровольцами атаковали неприятеля на северном берегу во фланг и в тыл. Дошло до штыкового и гранатного боя, красные были сломлены и побежали в сторону села Новопышминского. На поле боя остались 136 убитых красноармейцев, пулемет Кольта, сотня винтовок, 20 тысяч патронов, походные кухни и семь оседланных коней. В 9 часов утра село Курьи было в руках у чехов, которые потеряли двух стрелков убитым и трех ранеными. Полковая история 1-го Крестьянского коммунистического полка объясняла позднее поражение красных на Пышме тем, что курьинский кулак Дружинин помог чехам обойти позиции советских подразделений и перебраться на левый берег реки.

    Одновременно с боем за Курьи происходила ружейная и артиллерийская перестрелка в Сухом Логу. Командир батальона 1-го Крестьянского коммунистического полка И.А. Ослоповский вспоминал, как рано утром 29 июля напротив Сухого Лога на южном берегу Пышмы появились чешские разведчики и начали перестрелку. Затем открыл артиллерийский огонь подошедший чешский бронепоезд. На северном берегу со стороны красных также показался бронепоезд, который чехи немедленно начали обстреливать и со второго залпа угодили по броневагонам. Начался пожар, стали рваться боеприпасы, путь был завален. В такой обстановке Крестьянский коммунистический полк вместо контрудара на Курьи стал отступать на север. Весь день 30 июля на станции Антрацит (ныне станция Алтынай) шло совещание, а точнее спор между командирами отдельных советских отрядов, кто из них будет главным руководителем егоршинского направления. Споры ни к чему не привели, и в конечном итоге было решено отходить дальше на север. После обеда к Егоршино потянулись эшелоны с семьями, беженцами и имуществом. К вечеру стали отходить и боевые части.

    Для того чтобы обезопасить Пермь-Тюменскую железную дорогу, чехи наносили удар не только на Сухой Лог - Курьи, но и вдоль тракта Камышлов-Ирбит. Эта задача была возложена на подразделения 6-го Ганацкого полка под общим командованием штабс-капитана Л. Крейчи. Одна ударная группа в составе 3-го батальона и команды конных разведчиков 6-го полка, усиленная пулеметной командой 2-го полка, сотней 2-го Сибирского казачьего полка и двумя орудиями на автомобилях, наступая из Камышлова, должна была взять деревню Мостовую, где располагался сильный большевистский отряд. Командовал группой сам штабс-капитан Л. Крейчи. Вторая группа под командованием штабс-капитана Ульриха в составе 5 и 6-й рот, саперного взвода и команды траншейных орудий 6-го полка, усиленная сотней 2-го Сибирского казачьего полка, должна была наступать с полустанка № 10 через деревни Урминская, Лаптево и Тасево на село Стриганское и перехватить путь отхода красных из Мостовой. Операция началась 29 июля. Сначала все шло по плану, но затем группе Ульриха пришлось вступить в бой с небольшим красным отрядом, который вскоре отступил и разбежался по лесам. Из-за этой задержки встревожившиеся красные успели уйти и проскочить в ночь на 31 июля село Стриганское. Капкан захлопнулся впустую.

    Отбросив красных к северу от Пермь-Тюменской железной дороги и обезопасив, как они считали, свою коммуникацию, чехи начали переброску своих войск на другие фронты. Командование Чехословацкого корпуса и Сибирской армии посчитало, что с деморализованными красными может успешно вести бои молодая, вновь формирующаяся белая Сибирская армия. Казалось, что большевикам в Зауралье нанесена смертельная рана, но это была жестокая ошибка. На самом деле красные войска были только отброшены на север, но отнюдь не деморализованы. Большевики лихорадочно работали, напрягая все силы и исправляя допущенные ошибки. Все войска бывшего Северо-Урало-Сибирского фронта переформировывались в 3-ю армию. В районе Алапаевск-Егоршино создавалась Восточная (с 25 августа - 1-я Уральская) дивизия под командованием Г.И. Овчинникова в составе 1 и 2-й бригад, запасных и технических частей. Основным противником белой 1-й Степной Сибирской дивизии была 1-я бригада под командованием М.В. Васильева, опиравшаяся на Егоршино - Ирбитский завод. В ее состав вошли 1-й Крестьянский коммунистический, 1-й Камышловский и 4-й Уральский полки, кавэскадроны, артиллерия и бронепоезда. Рабочие большевизированного Алапаевского горного округа широко поддержали красных и давали им значительные пополнения. Переформировавшись и опираясь на шахтерское Егоршино, бригада М.В. Васильева перешла к активным действиям.

    Участник событий и историограф чешского 6-го Ганацкого полка А. Кубичек назвал позднее ошибкой и большим легкомыслием решение поручить действия против красной Восточной дивизии молодым и малочисленным сибирским частям. Недооценка красных сил очень скоро принесла много тяжелых проблем и расстроила успехи на других направлениях.

    Поражение отряда подполковника Панкова

    Перед сменившими чехов частями 1-й Степной Сибирской дивизии генерал-майора Г.А. Вержбицкого стояла задача очищения Ирбитского уезда и окончательного разгрома красных в Зауралье. Для этого было необходимо в первую очередь взять узловую станцию Егоршино. Штаб и главные силы генерал-майора Г.А. Вержбицкого располагались в Камышлове. Там находились 1 и 3-й Степные Сибирские полки и 2-я сотня 2-го Сибирского казачьего полка. Действующая по дороге Богданович-Егоршино левая боевая колонна подполковника Д.Н. Панкова на 1 августа 1918 года имела в своем составе 2-й Степной Сибирский стрелковый полк, Курганский добровольческий отряд поручика Грабчика, Шадринский добровольческий отряд капитана А.А. Куренкова, сотню 2-го Сибирского казачьего полка, бронепоезд, два или три артиллерийских орудия. Несмотря на солидные названия составляющих ее частей колонна насчитывала около пятисот бойцов, которые к тому же были слабо вооружены и еще хуже оснащены и одеты.

    Местность, на которой происходили боевые действия колонны, охватывала западную часть Камышловского уезда, восточную часть Екатеринбургского и юго-западную часть Ирбитского уезда. В районе реки Пышмы эта территория была густо заселена и распахана. Далее к северу начиналась малонаселенная лесисто-болотистая равнина. Район станции Антрацит был своеобразным дефиле, ограниченным с востока болотами истоков реки Ирбит, а с запада озером Алтынай и рекой Рефт. Далее к северу за рекой Бобровкой опять начиналась густо заселенная местность, центром которой являлась станция Егоршино со своими каменноугольными месторождениями. Железная дорога из Богдановича после пересечения с веткой из Екатеринбурга на Тавду, продолжалась на север, к Алапаевску, поворачивая на Нижний Тагил, где и соединялась с Уральской горнозаводской железной дорогой.

    Сменив чехов на линии реки Пышмы, колонна подполковника Д.Н. Панкова начала продвигаться на север вслед за отходящими красными и вышла на подступы к станции Егоршино. Из дневников красноармейца 1-го Крестьянского коммунистического полка Ф.И. Голикова (будущего советского маршала) явствует, что подразделения его полка вечером 3 августа 1918 года заняли оборону на южной окраине деревни Егоршино. Бои на этом рубеже шли несколько дней. 6-7 августа развернулись решающие события. Белые сибирские стрелки вели наступление на железнодорожный мост через реку Бобровка, но их наступление было отбито. Превосходство красных было налицо. Подполковник Д.Н. Панков решил остановить атаки и выждать подкреплений, запрошенных в Камышлове.

    Участник тех событий штаб-ротмистр А.Н. Ленков воспоминал: "Красные открыли огонь по позиции белых из всех своих орудий. Тяжелые снаряды гаубиц с грохотом рвались в лесу, шрапнель, взвизгивая, пела в воздухе… После обеда по небу поплыли тяжелые тучи, стемнело и разразилась страшная гроза… Раскаты грома чередовались с разрывами шрапнелей и гранат, ослепительные молнии с вспышками разрывов. Под порывами бури лес гнулся и стонал, а взрывы гранат валили огромные деревья. Под страшным ливнем и огнем противника белые стрелки доделывали свои окопчики… В результате 6-ти часовой работы, отряд оказался укрытым и не нес пока больших потерь". Ночь прошла спокойно: белые отдыхали, будучи уверенными в том, что красные не осмелятся предпринять ночную атаку. С рассветом красная артиллерия открыла огонь, и через полчаса, решив, что сопротивление белых подавлено, пехота пошла в атаку. Сосредоточенным огнем белые ее отбили. Снова начался огонь батарей и новая попытка атакой в лоб сбить "белобандитов". Но пулеметы белых работали исправно, и красноармейцы опять приникли к земле.

    "Бой продолжался. Наконец стало смеркаться. В это время с правого фланга прискакал офицер с сообщением о движении крупного отряда красной пехоты с конницей и артиллерией в глубокий обход белых. Это сообщение решило дело: спешно на подводы были погружены раненые, а затем отряд стал отступать". Этот обходной маневр был частью общего контрнаступления красных на Екатеринбург, начатого 6 августа. 1-й Крестьянский коммунистический полк под Егоршино атаковал белых в лоб, а 4-й Уральский стрелковый - обходил с фланга. Отдельные группы смельчаков пытались задержать красных, как например подпоручик Б.П. Чукмасов со своими бойцами, но основные силы левой колонны покатились на юг. 8 и 9 августа были оставлены станция Антрацит и село Ирбитские вершины.

    А.Н. Ленков воспоминал: подполковник Д.Н. Панков "не справился с положением. Он был слишком потрясен неудачей. Между тем, крохотные части колонны оказались подавленными вконец. Для едва обстрелянной молодежи неудача штурма моста и слух о движении обходной колонны означали теперь полный конец всего дела. Паника была налицо…" Начальник колонны "для восстановления положения не нашел ничего лучшего, как поспешить на броневике в тыл для вызова резервов. Отъезд начальника на чинов отряда произвел гнетущее впечатление…"

    Ситуация для белых войск была крайне неблагоприятной. Своими решительными действиями красные могли бы взять Богданович и прервать железнодорожное движение между Екатеринбургом и Тюменью. Но откинув белых на юг и заняв ряд селений по реке Пышма, а также станцию Кунара, красные остановились. Историк белого движения на востоке России поручик Б.Б. Филимонов замечал: "Неудачи двух месяцев борьбы научили их быть более осторожными, не слишком доверять своим горлопанам и высоко ценить малочисленного, но весьма деятельного противника". Тем не менее ситуация для белых оставалась чрезвычайно сложной. Потрясенный неудачей подполковник Д.Н. Панков подал рапорт о своей болезни.

    Полковник Смолин

    В такой ситуации генерал-майор Г.А. Вержбицкий поставил во главе левой
боевой колонны командира 3-го Степного Сибирского полка полковника Иннокентия Семеновича Смолина и приказал ему восстановить положение и первым делом отбить станцию Кунара. К полудню 3-й полк должен был быть готов к выступлению на станцию Богданович. Полковник подтвердил недопустимость употребления воинскими чинами спиртных напитков, к чему были склонны многие по случаю отдыха. Своей строгостью и решительностью полковник И.С. Смолин хотел крепко взять в руки воинские части.

    Как далее развивались события, И.С. Смолин пишет в своих записках: "В 10 часов я, решив проверить, как выполняется мой приказ, прошел на станцию. Выполнялся он весьма слабо и вяло. В зале 1-го класса такая картина: полно офицеров. Сидят за столиками. Идет попойка. Шум. Гвалт. Мое появление смутило лишь немногих. Я подошел к одному из столиков: "Кто из вас старший?" спросил я. Один из сидящих поднялся и отрекомендовался. "Известны ли Вам мои приказы: боевой и о воспрещении пьянства?" "Так точно, известны", отвечает развязно поручик. "Но, в таком случае, как же Вы дозволяете заниматься вот этим?" и я указал на стол, уставленный бутылками и закуской. Поручик пожимает плечами и, усмехаясь, говорит: "Но ведь это не пьянство, а только маленькое подкрепление… для бодрости". Я намеренно говорил громким голосом, чтобы все слышали. И, действительно, галдеж в зале прекратился, все обратились в нашу сторону. Дерзкий ответ пьяного офицера взорвал меня. Я понял, что для вразумления пьянствующей толпы нужны не слова и не увещевания, а самые решительные и крайние меры. Я выхватил из кобуры револьвер, направил его в говорившего и выстрелил…"

    Весть об этом выстреле облетела всю станцию. Железнодорожники и все воинские чины забегали и засуетились. В полдень назначенные к выступлению части двинулись на Богданович. Уже вечером 3-й Степной Сибирский полк выгрузился на станции Богданович и, присоединяя к себе по дороге остатки левой колонны, двинулся на север. 12 августа была занята станция Кунара, и белые остановились, встретив сильное сопротивление по линии реки Пышмы. Силы красных определялись в полторы тысячи штыков при трех орудиях и одном бронепоезде. Силы белых составляли пятьсот штыков и сабель при восьми пулеметах, четырех орудиях, бронепоезде и самолете.

    Заняв станцию Кунара, белые повели борьбу за линию реки Пышмы. Вперед были выдвинуты все силы: части 2 и 3-го Степных Сибирских полков, Шадринский и Курганский добровольческий отряды и сибирские казаки. Но все равно красные превосходили колонну полковника И.С. Смолина как минимум в три раза. Пришлось прибегнуть к мобилизации, рассчитывая на симпатии, которые питало население этой местности к освободившим их сибирским стрелкам. Многие крестьяне изъявляли желание служить под бело-зеленым сибирским знаменем, но добровольцами не шли, опасаясь расправы большевиков над своими родственниками в случае оставления по военным обстоятельствам их родных деревень. А мобилизация как бы снимала с них ответственность за поступление в белую армию. В богатое волостное село Новопышминское был послан штаб-ротмистр А.Н. Ленков, где вместе со становым приставом Алферовым с одобрения крестьянского схода мобилизовал около двухсот человек, которые приняли активное участие в борьбе с красными.

    Под Сухим Логом и Курьями в течение недели шли упорные бои. Только под Сухим Логом погибло не менее ста пятидесяти белых бойцов. В конце концов красные оставили линию реки Пышма и отвели свои полки к северу. Но главной причиной их отхода послужила обстановка, сложившаяся на линии железной дороги Екатеринбург-Егоршино. 15-18 августа группа чешских войск полковника С.Н. Войцеховского разбила красные части и вышла в район станций Крутиха-Реж, угрожая тылу 1-й бригады М.В. Васильева.

    Очистив линию реки Пышмы, красные войска отошли в район станция Антрацит - деревня Елкино - село Ирбитские вершины, где местные условия благоприятствовали обороне. Дефиле имело ширину пять-шесть верст, кругом был заболоченный лес. Упорная борьба продолжалась. Белые ходили в ночные атаки и пытались обойти позиции красных, но все их попытки были безуспешны. Обе стороны несли большие потери. Курганский добровольческий отряд поручика Грабчика, насчитывавший свыше ста бойцов, после этих боев остался в числе двадцати человек. Остатки курганцев были влиты в 3-й Степной Сибирский полк. По данным Б.Б. Филимонова, под станцией Антрацит и селом Ирбитские вершины белые потеряли убитыми сто пятьдесят офицеров и более двухсот солдат. Большинство их остались неизвестными, до нас дошли только немногие имена. 19 августа под селом Ирбитские вершины пал уроженец села Иванищевское Шадринского уезда поручик Филиппов. 20 августа там же был ранен в руку и в живот и, потеряв много крови, скончался на следующий день екатеринбуржец подпоручик Б.П. Чукмасов. 26 августа здесь же пал в бою екатеринбуржец подпоручик В.А. Дрездов. Павших не всегда предавали земле, о чем вспоминал Ф.И. Голиков: "Отошел я недалеко от станции. Собираю ягоды и вдруг неожиданно натыкаюсь на тела убитых. Присмотрелся - белые офицеры. Жалеть-то их я, конечно, не жалею. Но прогулка испорчена".

    Помимо своей малочисленности и слабого вооружения белые испытывали острый недостаток буквально во всем - в одежде и обуви, в амуниции и снаряжении, в технике и оборудовании. Весьма немногочислен в рядах белых бойцов был кадр сестер милосердия. В это жестокое время находилось мало желающих ехать на фронт, ибо в случае пленения сестер ожидала печальная судьба. Красные полки, особенно 1-й Крестьянский коммунистический, отличала жесткая манера боя: пленных обычно не брали, раненых добивали штыками. Командир Крестьянского коммунистического полка Ф.И. Акулов любил лично рубить пленных офицеров и священников. Революционная сознательность и классовая ненависть выражались в самых бесчеловечных проявлениях.

    Исключительную признательность и преклонение белых бойцов заслужили те немногие истинные героини, отдававшие свои силы на помощь страдавшим воинам. Добровольцы никогда не забывали своих сестер милосердия и особенно одну из них - Веру Ивановну Смолину, супругу полковника И.С. Смолина. Во время Великой войны Вера Ивановна работала на передовом перевязочном пункте и была тяжело ранена. После выздоровления она вновь вернулась на фронт и оставалась там до развала армии. В дни Гражданской войны Вера Ивановна относилась с одинаковой заботой как к своим белым воинам, так и к раненым врагам, попавшим в плен. "Это была женщина поистине золотого сердца. Все, кто знал ее в армии, даже недруги ее мужа, относились к ней с искренним уважением и любовью и потому были охвачены чувством неподдельной скорби, когда 5 октября 1922 года, в Приморье, она скончалась от дизентерии и тифа, заразившись этими недугами при уходе за больными белыми воинами".

    Ученый-океанолог член-корреспондент Академии наук Г.Б. Удинцев вспоминал в своей беседе с членом Екатеринбургского военно-исторического клуба Н.Б. Неуйминым, как в 60-е годы научно-исследовательское судно "Витязь", на котором Г.Б. Удинцев ходил в экспедиции, зашло в город Папеэте на острове Таити. Это был первый советский корабль на Таити, и встречать его вышло все население городка. Среди пришедших в порт выделялся высокий седой старик, к которому окружающие относились с явным уважением. Он среди прочих побывал на "Витязе" и в разговоре с Г.Б. Удинцевым сказал, что ему очень хотелось бы побывать в России, на Дальнем Востоке. На вопрос, почему же он не едет, старик грустно усмехнулся и сказал, что нельзя, и добавил: "А ведь там у меня жена похоронена!" Это был белый генерал И.С. Смолин.

    У белых не была налажена система снабжения, и командирам приходилась изворачиваться, кто как может. Постоянно выручало белых местное население. Штаб-ротмистр А.Н. Ленков вспоминал, как разъезд под его командой прибыл на изумрудный прииск Ж. де Сукантона, отстоящий верст на двадцать к западу от станции Антрацит, там оказалась больница, персонал которой очень радушно встретил кавалеристов. Заведующий больницей без всяких разговоров предоставил им приличный запас медикаментов и перевязочных средств. Любопытно, что несколько человек красных милиционеров прииска сразу сдались и стали просить принять их в число белых бойцов.

    Бои за район станция Антрацит - село Ирбитские вершины длились три недели, были очень тяжелы, но оказались безрезультатными: слишком неблагоприятной была местность и сильны красные. Виновно в этом было и командование 1-й Степной Сибирской дивизии, строившее свой план на лобовых атаках.

    Перелом наступил несколько неожиданно и был связан с неблагоприятными для красных событиями на подступах к Режу. 8 сентября 1918 года большая часть Волынского полка 2-й бригады перешла на сторону белых. Для прикрытия образовавшегося во фронте разрыва был переброшен 1-й Крестьянский коммунистический полк. 4-й Уральский полк был отведен на рубеж реки Буланаш. Основная тяжесть боев за егоршинскую позицию переместилась на фланги - в районы села Покровского и Ирбитского завода.

    Отзвук тагильских событий

    Поражение под Ирбитским заводом 13-14 сентября 1918 года и большие потери колонны полковника Киселева тяжело отозвались на всей 1-й Степной Сибирской дивизии. На части полковника Киселева на ближайшее время рассчитывать было нельзя. Капитан Н.Н. Казагранди со своим лихим отрядом был слишком далеко от главного театра сражения. На полковника И.С. Смолина легла трудная задача - не дать красным покончить с разбитыми частями полковника Киселева и сломить остановившийся на реке Буланаш 4-й Уральский стрелковый полк. Полковник И.С. Смолин решил прибегнуть к следующему маневру. На позиции был оставлен незначительный отряд, которому было приказано при первом же нажиме красных отходить в сторону реки Пышмы, не теряя при этом огневой связи с противником. Отборную часть отряда с артиллерией было решено разместить в засаде. Для того чтобы подбодрить красных и заставить их в эшелонах двинуться вперед, часть отряда уходила к Пышме, и был пущен слух, что вся артиллерия белых отведена в глубокий тыл и передается на другой фронт.

    Красные перешли в наступление и стали теснить оставленный на позиции отряд капитана Вержболовича. Сначала красные продвигались осторожно, но, когда капитан Вержболович стал отступать, делая вид, что стремится оторваться и уйти за Пышму, большевики осмелели и решительно двинулись за отрядом, чтобы не дать белым оторваться и разрушить железную дорогу. Наступил момент, когда красный бронепоезд, идущий за своими цепями, показался ввиду засады. Вслед за бронепоездом двигались два эшелона. Когда красные эшелоны поравнялись с пристреленными вешками, белая артиллерия открыла огонь. Он оказался полной неожиданностью и вызвал среди красноармейцев сильнейший переполох. Полотно железной дороги было разбито позади первого эшелона, второй сумел уйти. Бронепоезд с первым эшелоном оказались в ловушке. Красные бойцы, рассыпавшиеся было в цепь, под кинжальным огнем белых орудий оставили бронепоезд и эшелон и в заметном беспорядке стали уходить. Белая пехота перешла в контратаку и к вечеру заняла станцию Антрацит.

    Красные продолжали отходить и на следующий день заняли свои старые позиции за рекой Бобровка. Здесь они проявили неожиданное упорство. Непроходимая вброд, болотистая Бобровка благоприятствовала обороне. Несколько атак с попытками обойти фланги успеха не имели и принесли только чувствительные для белых потери. Положение левой боевой колонны вновь стало неопределенным: ее ожидали позиционные бои с хорошо укрепившимся и численно сильным противником.

    Но как это уже не раз бывало, вопрос о взятии Егоршино был решен благодаря событиям на другом фронте. 20 сентября 1918 года группа войск полковника С.Н. Войцеховского прорвалась к Нижнему Тагилу. В случае падения Тагила могла быть не только разгромлена 2-я Уральская стрелковая дивизия Р.П. Эйдемана, но и перерезаны коммуникации 1-й Уральской дивизии Г.И. Овчинникова. Большая часть 3-й советской армии оказалась под угрозой уничтожения, а это открыло бы для белых пермское направление. Журнал военных действий 3-й армии отмечал 20 сентября: "Слишком серьезное положение создается со взятием Тагила, так как коммуникационная линия Алапаевск-Тагил отрезается. Поэтому является необходимым произвести перегруппировку, усилив части Тагильского направления за счет 1-й дивизии, действующей на Алапаевском направлении". Перегруппировка началась 20 сентября. Из Ирбитского завода был снят 1-й Камышловский полк, а с позиции перед Егоршино - 4-й Уральский. Оставление Егоршино стало неизбежным. 21 сентября 1918 года на станцию Егоршино вступили части полковника И.С. Смолина.